Про «Эпоху Застоя» - 15
May. 23rd, 2008 03:59 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
arsenikumМОЙ ОКУДЖАВА
Окуджава. Говорить о нём можно долго и многими принято говорить осуждающе, могу заметить - не без причин. Но что подняло его над бесчисленными «галичами», сделало популярным далеко за границами среды кухонных диссидентов? Ну, тема Войны, это раз. Но, главное, думаю не в этом: он поэт редкой в наших местах породы – городской лирик, причём (имхо) очень сильный.
Б. Окуджава во время работы в Калуге, 1950-е годы (фото позаимствовано)
Беда какая-нибудь неказистая, мелкотравчатая вроде того, что аспирантка Лидочка ушла к доценту Гальперину (условно), но дело не в этом. Спеть про троллейбус так, что бы троллейбус не «торчал» как шило из мешка, а был гармонично вплетён в этот вот орнамент, тут нужно не просто «любить и понимать» современный (на тот момент) город, а как-то по-особому его освоить, обжить. Причём даже не конкретную Москву (арбатскую или какую другую), а город как среду и место обитания, со всеми его «заморочками» и «девайсами». Россия уже давно урбанизирована, но до сих пор убедительная городская-мегаполисная поэзия (да и лирическая проза) редка. Реалии сколько-либо современного города почти всегда у наших авторов хоть чуть-чуть, да смотрятся чужеродно, ими либо щеголяют, как «декаденты» начала века словечками типа «аэроплан», либо они вносят дисгармонию как звонок мобильного на концерте симфонического оркестра. А это говорит о том, что по-настоящему город не обжит, не стал тёплым, не «обуютен». При этом реалии-то могут быть совсем не новыми, а, например, полувековой давности. Т.е. получается вот что: стихотворение про отцовский дом – это стихотворение про сыновни чувства, стихотворение про отцовский автомобиль рискует быть стихотворением про машину и автопром. «Томик, тобою оставленный, снова в руки беру» - про любовь и разлуку, «ноутбук, тобой оставленный, открою» - это про ноутбук и вообще «поприкалываться».
Конечно, мы «бывшая крестьянская страна» и это «многое объясняет» (да почти всё), можно указать как на достоинство на эту отчуждённость и даже увидеть в этом подсознательную верность традициям, а, пожалуй, и Традиции. Я более чем уважаю традиционализм, только Традиция - это институализированная любовь, и где её, любви этой, нет, там начинается Контртрадиция чужака, невольника, пленника «каменной тайги». Когда люди, родившиеся в Москве, и, быть может, не очень способные прожить где-либо ещё, говорят «мегаполис должен умереть» это не слишком хорошо (формулирую мягко), особенно если учитывать, что они никуда уезжать не собираются. Наши города страдают от недолюбленности и в отместку заставляют страдать нас. Конечно, это не спроста: и советский и нынешний российский город построен без особой оглядки на отечественную городскую культуру, «скроен не мерке». Но либо любить, либо рушить, а так – «не жизнь это».
Теперь к тому, что (в числе прочего) принято припоминать Окуджаве – диссидентство, западничество, «сотрудничество с ельцинским режимом», «комиссары в пыльных шлемах», происхождение из коммунистов-инородцев. Попалась мне на глаза как-то неглупая фраза в одной газете: «Произведения живут самостоятельной жизнью. В тот момент, когда в 1993 году защитники Верховного Совета пели у костров “Не везёт мне в смерти”, Окуджава давал интервью, где говорил, что всё происходящее для него всего лишь боевик по телевизору». Ничего не хочу говорить про 1993 год, но так бывает: поэт чужой, а песня наша. Это к вопросу о идейной и ценностной последовательности. Стихи диктует либо ангел, либо бес, а авторское право должно умереть (смайл).
И ещё: лет 15 назад где-то прочитал статью про толковый молодёжный клуб, ребята там были со всех сторон молодцы – мало того, что реконструкторы-униформисты так ещё и реставраторы-волонтёры. Их спросили: какую музыку слушаете? А они: романсы и Окуджаву (может, и попижонствовали малость). Ему зачтётся.
[продолжение следует]
См. также:
Про «Эпоху Застоя» -1: «Старше на целую войну…»
Про «Эпоху Застоя» - 2: Кресло-кровать и русский педантизм
Про «Эпоху Застоя» - 3: Работа и отдых
Про «Эпоху Застоя» - 4: Прямая и явная проповедь добра
Про «Эпоху Застоя» - 5: Научно-производственный кинематограф
Про «Эпоху Застоя» - 6: Поэма без героя
Про «Эпоху Застоя» - 7: Империя под грифом «секретно»
Про «Эпоху Застоя» - 8: Кривое зеркало витрин
Про «Эпоху Застоя» - 9: Странный «милитаризм»
Про «Эпоху Застоя» - 10: Хрупкий мир
Про «Эпоху Застоя» - 11: Без Бжезинских (беспомощность пропаганды)
Про «Эпоху Застоя» - 12: Интеллигент и рабочий за одной партой
Про «Эпоху Застоя» - 13: Мой Высоцкий
Про «Эпоху Застоя» - 14: Колбаса
Из дополнений к предыдущей заметке сложилась ещё одна часть «застойного» цикла (несколько выбивающаяся по содержанию).
Окуджава. Говорить о нём можно долго и многими принято говорить осуждающе, могу заметить - не без причин. Но что подняло его над бесчисленными «галичами», сделало популярным далеко за границами среды кухонных диссидентов? Ну, тема Войны, это раз. Но, главное, думаю не в этом: он поэт редкой в наших местах породы – городской лирик, причём (имхо) очень сильный.
«Когда мне невмочь пересилить беду,
когда подступает отчаянье,
я в синий троллейбус сажусь на ходу,
в последний, в случайный.
Последний троллейбус, по улицам мчи,
верши по бульварам круженье,
чтоб всех подобрать, потерпевших в ночи
крушенье, крушенье. …»
Б. Окуджава во время работы в Калуге, 1950-е годы (фото позаимствовано)
Беда какая-нибудь неказистая, мелкотравчатая вроде того, что аспирантка Лидочка ушла к доценту Гальперину (условно), но дело не в этом. Спеть про троллейбус так, что бы троллейбус не «торчал» как шило из мешка, а был гармонично вплетён в этот вот орнамент, тут нужно не просто «любить и понимать» современный (на тот момент) город, а как-то по-особому его освоить, обжить. Причём даже не конкретную Москву (арбатскую или какую другую), а город как среду и место обитания, со всеми его «заморочками» и «девайсами». Россия уже давно урбанизирована, но до сих пор убедительная городская-мегаполисная поэзия (да и лирическая проза) редка. Реалии сколько-либо современного города почти всегда у наших авторов хоть чуть-чуть, да смотрятся чужеродно, ими либо щеголяют, как «декаденты» начала века словечками типа «аэроплан», либо они вносят дисгармонию как звонок мобильного на концерте симфонического оркестра. А это говорит о том, что по-настоящему город не обжит, не стал тёплым, не «обуютен». При этом реалии-то могут быть совсем не новыми, а, например, полувековой давности. Т.е. получается вот что: стихотворение про отцовский дом – это стихотворение про сыновни чувства, стихотворение про отцовский автомобиль рискует быть стихотворением про машину и автопром. «Томик, тобою оставленный, снова в руки беру» - про любовь и разлуку, «ноутбук, тобой оставленный, открою» - это про ноутбук и вообще «поприкалываться».
Конечно, мы «бывшая крестьянская страна» и это «многое объясняет» (да почти всё), можно указать как на достоинство на эту отчуждённость и даже увидеть в этом подсознательную верность традициям, а, пожалуй, и Традиции. Я более чем уважаю традиционализм, только Традиция - это институализированная любовь, и где её, любви этой, нет, там начинается Контртрадиция чужака, невольника, пленника «каменной тайги». Когда люди, родившиеся в Москве, и, быть может, не очень способные прожить где-либо ещё, говорят «мегаполис должен умереть» это не слишком хорошо (формулирую мягко), особенно если учитывать, что они никуда уезжать не собираются. Наши города страдают от недолюбленности и в отместку заставляют страдать нас. Конечно, это не спроста: и советский и нынешний российский город построен без особой оглядки на отечественную городскую культуру, «скроен не мерке». Но либо любить, либо рушить, а так – «не жизнь это».
Теперь к тому, что (в числе прочего) принято припоминать Окуджаве – диссидентство, западничество, «сотрудничество с ельцинским режимом», «комиссары в пыльных шлемах», происхождение из коммунистов-инородцев. Попалась мне на глаза как-то неглупая фраза в одной газете: «Произведения живут самостоятельной жизнью. В тот момент, когда в 1993 году защитники Верховного Совета пели у костров “Не везёт мне в смерти”, Окуджава давал интервью, где говорил, что всё происходящее для него всего лишь боевик по телевизору». Ничего не хочу говорить про 1993 год, но так бывает: поэт чужой, а песня наша. Это к вопросу о идейной и ценностной последовательности. Стихи диктует либо ангел, либо бес, а авторское право должно умереть (смайл).
И ещё: лет 15 назад где-то прочитал статью про толковый молодёжный клуб, ребята там были со всех сторон молодцы – мало того, что реконструкторы-униформисты так ещё и реставраторы-волонтёры. Их спросили: какую музыку слушаете? А они: романсы и Окуджаву (может, и попижонствовали малость). Ему зачтётся.
[продолжение следует]
См. также:
Про «Эпоху Застоя» -1: «Старше на целую войну…»
Про «Эпоху Застоя» - 2: Кресло-кровать и русский педантизм
Про «Эпоху Застоя» - 3: Работа и отдых
Про «Эпоху Застоя» - 4: Прямая и явная проповедь добра
Про «Эпоху Застоя» - 5: Научно-производственный кинематограф
Про «Эпоху Застоя» - 6: Поэма без героя
Про «Эпоху Застоя» - 7: Империя под грифом «секретно»
Про «Эпоху Застоя» - 8: Кривое зеркало витрин
Про «Эпоху Застоя» - 9: Странный «милитаризм»
Про «Эпоху Застоя» - 10: Хрупкий мир
Про «Эпоху Застоя» - 11: Без Бжезинских (беспомощность пропаганды)
Про «Эпоху Застоя» - 12: Интеллигент и рабочий за одной партой
Про «Эпоху Застоя» - 13: Мой Высоцкий
Про «Эпоху Застоя» - 14: Колбаса
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
1993
Date: 2008-05-23 03:37 pm (UTC)В те дни я был не в том возрасте, чтобы следить за тонкостями политической обстановки, однако помню как родители вдруг стали постоянно напоминать мне о том, чтобы я ни в коем случае не говорил о политике и не комментировал события в стране с кем-либо кроме родственников (хотя я, разумеется, все равно говорил), помню как был удивлен, когда школьная учительница истории до сих пор (как впрочем и все вокруг) отзывавшаяся о Ельцине без всякого уважения, 6 октября вдруг выдала кондово-официозную телегу о бесчеловечных красно-коричневых мятежниках и торжестве законной власти. Похоже, многие всерьез ждали диктатуры и по большому счету внутренне уже смирились с ней.
Я, правда, таких настроений не помню - в другой среде, видимо, вращался. Но и не исключаю: в конце концов, коммендатский час и все такое...
Но если так - то можно и предположить, что Окуджава и прочие подписанты - просто перепугались, потому и подписали письмецо, пока кто-нибудь не опередил и не предложил их самих раздавить, как гадов.
А потом, когда "обещанной" диктатуры не настало - старались об этом письмеце и не вспоминать. Часто ли услышишь от них: "как жаль, что нас опять не послушали и недодавили..."? Не так уж. Но и признаваться, что сдуру подписали - тоже не тянет.
Re: 1993
Date: 2008-05-23 03:49 pm (UTC)Это интересно: были ли действительно у них столь закреплены определённые поведенческие программы и мог ли кто-нибудь эти "программы" активизировать, намекнув, например, или сделав звонок "с Вами из контразведки говорят" и т.д. И если "да", то накаком уровне принималось решение "намекнуть", или и намекать не надо было, "подстраховались" рефлекторно... В общем, занятно..
Re: 1993
Date: 2008-05-23 05:45 pm (UTC)Re: 1993
Date: 2008-05-25 02:59 pm (UTC)Re: 1993
Date: 2008-05-26 07:38 am (UTC)Но учительница, упомянутая rybnyj_den, она ЧК боялась или (условно говоря) "ФБР РФ"? В общем, темно это всё (лично для меня).
Re: 1993
Date: 2008-05-26 04:40 pm (UTC)А с учительницей просто - по принципу "как бы чего не вышло" и "не высовываться". Как говорят - во время ГКЧП куча народу ломанулась срочно платить партвзносы. Подозреваю что значительная часть путинского/медведевского электората на том же держится.
Но подписанты 1993 года все-таки не принадлежат к людям, живущим по принципу "не высовываться" - собственно "высунулись" они тогда по самое не хочу и хоть вроде "поставили на победителя" - оказались в положении проигравших.
Re: 1993
Date: 2008-05-29 03:48 pm (UTC)Меня трудно назвать храбрецом. Я осторожен. Вот и в "Белом доме" в 1993 году я не остался, потому что не хотел гибнуть бессмысленно.
Но как можно быть настолько трусом?!
Поспешные изъявления преданности капитализму в октябре 1993 меня так же удивляют, как и поспешные изъявления преданности социализму в августе 1991.