Совсем лето...

 

Москва. Буквы.

 Нет, не так. Память, нашпигованная всякими чепуховыми впечатлениями, подсказывает: ну, так неинтересно, мы ж в Москве, надо – проект «Москва. Буквы.» Что бы многозначительно, бессмысленно, с претензией и намёками. Ну и движуху под это дело подверстать, презентация, продажа мерча, что-то такое….  Альбомчик выпустить такой (картинка-шутка, вы не подумайте чего).
Делаю небольшое усилие, разбиваю этот хороводик усвоенных шаблончиков. В конце концов, разве я, эпизодический посетитель, что-то знаю о кухне совриска и всяком таком прочем? Нет, ничего не знаю, да мне и не надо. И потом – сколько лет прошло с тех пор, как я познакомился со подобными приколами (до это были другие, неподобные)? Четверть века, поди. Всё уже как-то иначе, просто мне этого не видно. Так что ни к чему эти ужимки. 
Вот просто фотки с буквами.

Картинка-пародия, вы не подумайте чего.

А через два дня эту надпись закрасили.

Студенты Бауманки немного карбонарствуют, так думаю…

Не все буквы – буквы, некоторые – знаки.

Будь как кот...

Авокадо требует деликатности, кто я такой, чтобы спорить с авокадо…

Здание РЖД на улице Каланчёвская.

Возвращение поэзии

 У всего есть неожиданные последствия. Впрочем, неожиданные ли? Некоторые романтики-ретрограды именно это и предрекали-призывали, но кто ж их слушал, таких помпезных и скучных?

Пишет Олег Демидов:

А теперь давайте трезво о том, что вчера произошло.

Обычный поэтический вечер, как правило, собирается десяток-полтора-два десятка людей. 3/4 из них — коллеги-поэты. А то и все — поэты. Иногда бывает, что выходит долгожданная книга хорошего автора — и тогда зал будет битком (человек 50 наберётся). Очень редко, но всё же случалось, что из зарубежа приедет живая легенда. Не сходить на его вечер — грешно. И люди прут. Ну как люди — опять-таки большей частью поэты. И тогда можно обнаружить в большом зале сотню-полторы человек.

А вот вчера в Бункер на Лубянке — НА СПОНТАННЫЙ КОНЦЕРТ Анны Долгаревой и Петра Лундстрема — пришло более двух сотен человек!

Началось с того, что внутри Бункера яблоку негде было упасть: люди сидели, стояли, толкались в дверях, висели на люстрах, заглядывали в окна! И на улице ещё стояло человек 30. И всё подходили, и подходили, и подходили.

Я сам стоял на улице, потому что надо было принять от курьера книжки. Когда принял, так внутрь и не попал. Стоял и названивал коллегам внутри, чтобы объяснить, что вообще происходит.

Кто-то, так и не дождавшись, уходил. Большинство терпело и верило, что Анна выйдет.

Там были мамочки с полугодовалыми детьми и колясками, были старички, были офисные клерки, были простые мужики со спальных районов, были красивые женщины — да кого только там не было!

Ах, да, почти не было коллег-поэтов. Шире — литераторов. Ну, пришёл Алексей Колобродов (критик), Мршавко Штапич (прозаик), Михаил Семёнов (журналист, прозаик). Ну и я. И всё, понимаете?

НА ПОЭТИЧЕСКИЙ ВЕЧЕР ПРИШЛИ ЧИТАТЕЛИ!

В итоге Долгарева отчитала в Бункере часть программы, подключился Лундстрем, а после все высыпали на улицу. Принесли микрофон и колонки. Анна встала на многометровые шпалы (или как эти железки называются?) и начала с них читать стихи.

Это был триумф!

[источник]